"БУДУ ЛЮБИТЬ ВСЕГДА"

Анатолий Маркуша

(Продолжение. Начало в № 1- 6 - 2005, № 1- 6 - 2006, 1 - 2007)

Почему-то я засомневался: подходить - не подходить? Не скажу, что эта фифа мне сильно не понравилась, нет... Но ничего окончательно я решить не успел. Папа увидел меня, развернул эту, в клетчатой юбочке, так, что мы оказались друг перед другом, можно сказать, нос к носу.

- Знакомьтесь! - слишком весело сказал отец. - Наследник моих миллионов. Имя - Кирилл, школьное прозвище - Вундеркинд. А это, Кирюша, Люся...

Он хотел что-то добавить, но меня вдруг понесло:

- Людмила Михайловна Овчаренко? С улицы Строителей... - Я назвал полный адрес и, ненавидя себя, спросил гнусным голосом Фаины Исааковны:

- Вы, случайно, не моя мачеха?

Ничего глупее я придумать не мог! Главное, сам же сколько раз возмущался, когда кого-то дразнили - жених и невеста... И потом, ну идут по улице два человека рядом, пусть он и она. Что же тут такого? Мне сделалось стыдно... Не стыдно, а как-то противно. И, как назло, сразу же в моей окаянной башке энциклопедический текст высветился: "Ревность..." и так далее.

Ляпнул и вырубился, стою дурак дураком и соображаю: нет, отец этой моей выходки так просто не оставит. Но прежде слышу голос этой:

- Мачеха? Я? Разве так может быть при живой матери, Кирюша? Занять вакантное место жены Георгия Ивановича я бы, возможно, и не отказалась, но он мне ничего подобного не предлагал, а я не напрашивалась. Ты зря, Кирюша, осерчал. Или я тебе так сильно не понравилась?

Сначала меня в жар шибануло. Пригляделся - смотрит она на меня вполне дружелюбно, без подначки, а глаза синие-синие и здоровенные, ну-у фары, а не глаза. Даже не могу высказать, какое ощущение испытывал я, стоя на улице перед отцом и этой... Но надо же было как-то реагировать, чтобы не подумала: "Вот придурок!" И я сказал: "Наоборот, ты мне жутко понравилась. Пожалуй..."
- ...не стоит уступать старику?! - закончил за меня отец, переиначив, конечно, то, что я собирался сказать. Он хмыкнул и, как тысячу лет назад, еще до школы, протянул мне согнутый мизинец: - Мир?

- Мирись, мирись, мирись и больше не дерись! - запела Люся.

А я зацепился мизинцем за папин палец, как полагалось по законам детского сада.

Эта встреча заставила меня серьезно задуматься - что же такое дружба, товарищество, любовь и так далее, то есть отношения людей. Пока я хочу изложить предварительные (?) соображения. Где-то я слышал, а скорее, читал: дружба любви не помеха - одна у них сила и вера одна... Может, считать так правильно, но, может, не совсем...

Начну с дружбы.

Первоначально люди знакомятся, сталкиваются, сходятся чаще всего совершенно случайно. Пример: с Олей меня свел детский сад, мы оказались в одной группе, потом попали на соседние кроватки. У нее был шкафчик с зайцем, а мой - с грибочком, и тоже рядом. Другой пример: Леха попал в нашу школу и в наш класс потому, что его выперли из старой школы. Но могли бы и не выпереть - при другом раскладе событий (об этом я писал уже раньше).

Мне было интересно узнать, как познакомились мои родителя. Я не раз приставал к матери и у отца тоже спрашивал. Результат - две версии.

Если принять мамину версию, она увидела отца в доме общих знакомых (?). В тот вечер ей нездоровилось, а на улице лупил дикий дождь. Возникла проблема, как добираться до дому. Ехать надо было через весь город.

"И вдруг твой будущий отец говорит: "Если вы позволите, минут через двадцать вам будет подана машина". Я, понятно, обрадовалась и согласилась. Он сразу ушел и пропадал почти час. Вернувшись, сказал: "Извините, задержка получилась, непредвиденные обстоятельства. Колеса у крыльца". Мы распрощались с хозяевами, вышли на улицу, и... я чуть в обморок не грохнулась: перед подъездом стоял и громко фыркал здоровеннейший самосвал..."

Версия отца звучала иначе. Возвращался он со смены - полдня возил щебенку, дождь лупил сумасшедший, по асфальтовому покрытию аж пузыри прыгали. И увидал одинокую фигуру под зонтиком, в плаще из болоньи... Такая из себя несчастная, а точнее - "бездомно-потерявшаяся" (это его выражение). Ну, тормознул отец свой самосвал, распахнул дверку и крикнул: "Давай сюда!" Вместо того, чтобы ехать в гараж, притаранил мать к дому, где она тогда жила. А по дороге еще сообразил: девица заболевает. "От нее жар пер, все равно как от работающего двигателя". Довез и затащил на четвертый этаж.

И тут начинается самое смешное! Отец говорит: "Затащил, раздел, уложил в постель и уехал..." А мать шумит: "Не сочиняй! Ты меня до двери только проводил..."

Но все равно каждому, я думаю, ясно: и начало любовных отношений бывает тоже случайным.

А дальше - после самого знакомства - все зависит, я думаю, от: 1) Обстоятельств. Они могут помогать, а могут и препятствовать сближению. 2) Сходства или несходства, характеров. 3) И чего-то такого, что не имеет точного названия. Условно можно это что-то назвать "примагничиванием".

Если три причины оказываются благоприятными, люди сближаются, между ними возникает дружба. Большая или меньшая. Это зависит от того, много ли общего у них, достаточно ли им интересно вместе и так далее.

Говорят, друзья познаются в беде. Это утверждение очень сомнительное. Если человек - человек, а не скотина, он и вовсе незнакомому посочувствует, когда у того несчастье или горе. Друзья, мне кажется, скорее узнаются в радости. Как так? Совсем просто: радоваться чужому успеху и не завидовать может только настоящий друг, близкая душа.

Например, Леху я не могу считать своим близким другом. У нас совсем разное отношение к другим людям, вообще к жизни. Леха считает, что есть люди полезные (для него), есть никакие, а еще вредные (капитан Смирнов, допустим). Мне кажется, в его глазах я не вредный, хотя, конечно, и не полезный. Почему же все-таки мы и встречаемся, и проводим вместе время, и кое-чем делимся? Скажу о себе: скорее всего, из любопытства (с моей стороны), а еще - мне часто бывает Леху жалко...

А если посмотреть на мои отношения с Олей, тут ясно: на первом плане привычка - с детского садика существуем рядом - и очень сильная "примагниченность". Когда я в малышах ходил, во втором, в третьем классе, мог запросто и Вальке Сажиной и Гале Дамановой порцию отвесить, а Олю никогда не обижал. Рука как-то не поднималась. Раньше нас часто дразнили - жених и невеста, потом стали намекать на любовь. Может быть, и любовь, но точно я пока не знаю.

С Димкой Аверкиным мы в чистом виде товарищи, до дружбы у нас никогда не дойдет. Он ничего на свете, кроме радиодеталей и электронных схем, не видит и, главное, не хочет видеть. Фанат! Наверное, это хорошо - такая преданность своему делу, но его другом может стать только такой же фанат. Они уж будут понимать друг друга с полуслова. Это точно.

Мне трудно было бы ответить на вопрос, какими я вижу людей - хорошими или плохими? В одних - хорошего больше, в других - меньше. Все мы, вроде, из винегрета изготовлены: того, другого, третьего намешано. Чтобы кто-то из сплошной "хорошести" состоял - такого не могу представить. Если только отец...

Но о нем писать мне не хочется - в таком плане. Когда человека сильно любишь, это лучше держать при себе, а не звонить на весь свет. Прозвонить недолго... Так что молчу.

29. Этот день был очень даже замечательным! Можно назвать его днем примирения. Но я не стану спешить, а расскажу все по порядку.
Утром пошел в булочную. На душе оркестр: в школу не надо - воскресенье, теплотища! Иду, тихонечко, принюхиваюсь: ей-богу, весна! Небо высокое, чистое, блестит. Голубизна наверху невозможная. Торопиться мне не надо, иду прокручиваю разные мысли в голове.
Недавно капитан Смирнов подкинул такую подлянку: "Ты,- говорит,- мужик сознательный, имеешь правильные установки и мог бы вполне нам помочь в борьбе с разными Бебками, Лапками и прочей чешуей... Иначе эта плесень поползет и ой-ой-ой сколько приличных людей подпортит". Для убедительности подбрасывает идейку: Бебка, мол, не просто так мной заинтересовалась, ее подучили... И тут прицел дальний - на отца: он же туда-сюда через границу ездит...

Все, наверное, правильно капитан по полочкам разложил. Но помогать ему... Нет, не по душе мне такое занятие. И данных подходящих нет: Кирилл Георгиевич Каретников - первостатейное трепло, а Смирнову для сотрудничества нужны скрытные, сдержанные личности. Так и скажу ему, когда опять позовет "на беседу"...

Вот приблизительно до этого места я успел додумать, а дальше все в голове пошло кувырком.

Гляжу, собачка. Чапает мне навстречу. Пуделек. Маленький, коричневый, вроде каракулевый. А ножки - пружинки: трап-трап-трап! Если вы не мечтали про собаку, не поймете - с ума сойти можно от такого собакевича. И кого это красавчик на новеньком красном поводке тащит? Олю! Про все наши разногласия и ее обиды на меня я, сами понимаете, забываю.

- Кто это, Оля? Да, позабыл, извини. Здравствуй... Откуда парнишка?..

- Подарили. Его зовут Лорд. У него паспорт есть.

И Оля начинает рассказывать целую историю. Как она "просила собачку начиная с пяти лет, как не соглашались родители, как они рассуждали: живая душа в доме - хорошо, но..., а Оля все на своем стояла: хочу собачку. Капля камень точит: незадолго до смерти отец "почти согласился". И теперь, когда Олин папа умер, мама посчитала своим долгом исполнить его последнюю волю.

Вы замечали, как плохо выглядят дома после зимы? Вроде невыспавшиеся стоят, и стены в подтеках, и окна тусклые, вроде и стекол в них нет. А рядом черные ветки деревьев. Все это я вижу как бы между прочим, а мысль об одном: никогда у меня никакой собаки не будет. Я тоже просил, но мама сказала, как отрубила: или собака в доме, или она. Выбирай! Мама собак не любит, всех вообще... и боится.

Мне очень хотелось погладить каракулевую шерстку и подержать в руках красный поводок, но не просить же... Да и мало ли чего человеку хочется.

Только Оля - это Оля!

- Попробуй, как он тянет,- говорит она и передает мне поводок.- Чувствуешь? Такой маленький, а тащит, как трактор...

Так мы и шли втроем: Лордик, Оля и я. Он правда тянул здорово, даже удивительно - откуда такая силища?

И мы все шли, шли и шли... Я даже не знаю, сколько времени.

На этом рукопись Вундеркинда обрывается.

Дочитал, вздохнул с горечью и спросил себя: "Что же теперь делать? Проще всего сообщить в нескольких давно примелькавшихся некроложных словах о внезапной или скоропостижной кончине Кирилла и с тем идти в издательство хлопотать и доказывать..."

После уроков Кирилл задержался в школе: играл с ребятами из девятого в настольный теннис. Старшие его не гнали - он здорово играл, особенно клево подачу делал.

Домой вернулся, очевидно, часа в четыре или в начале пятого. Провернул фарш. Убрал квартиру пылесосом.

Делал уроки.

На черновике с решением задачек по алгебре нарисовал фигурки веселых чертей, с толстыми задами и хвостами-завитушками.
Читал "Мифы Древней Греции". Закладка осталась на сто пятидесятой странице. Простым карандашом отчеркнуты несколько строчек. Надо полагать, эти строчки так и останутся загадкой Вундеркинда - о чем думал, почему задержался именно на этих словах, теперь уже не узнать. "Люди и боги везде прославляли героя. Но чем больше они говорили о нем, тем сильнее завидовал ему Еврисей... И он окончательно решил извести Геракла непосильной работой".

На полях рукой Кирилла: "Зависть! Вот-вот!"
Около восьми вечера Кирилл вышел из дома.
Проследить за его дальнейшими шагами мне едва ли удалось бы без добросовестной и заинтересованной помощи капитана милиции Никиты Васильевича Смирнова. Спасибо ему.

Вот что он сказал:
- Каретникова я запомнил сразу. В нем личность просматривалась и характер. Мне надо было выяснить такую подробность: кто промышлял порнографическими картинками - Волынов Алексей или его дружок по прозвищу Сашка Лапочка. Предъявляю Каретникову вещественные доказательства, а он, глазом не моргнув, заявляет: "И вам не стыдно, капитан? Несовершеннолетнему такое показывать?" Честно, смутил меня Кирюха, хотя я был уверен - он эти картинки и раньше видел. Но держался принципа: товарищей не подводить.

Я тогда подумал: кем же считать Каретникова! Противником? Смешно! Мы не с такими воюем, мы за них должны драться. Да-а, другие приходят, уходят и забываются, а Каретников - нет.

С помощью капитана Смирнова я узнал: в восемь с минутами Кирилл спускался по эскалатору в метро. Несколько раньше по этому же эскалатору сбегала Берта Асиновская. Ее преследовал пожилой, довольно грузный мужчина - Август Вацлавович Асиновский. Разгневан был Бебкин отец крайне.

На платформе разгорелась шумная ссора между дочерью и отцом. И даже когда, выкрикивая грозные ругательства, бурно жестикулируя, седой человек дважды ударил девчонку по лицу, никто не вмешался.

Установлено: между отцом и дочерью неожиданно возник Каретников. Кирилл пытался, по меньшей мере, загородить Берту собой. Это возбудило ее отца еще больше.

- Не смейте вмешиваться, молодой человек! - заорал он.- Это моя дочь!
- Какая разница, чья она дочь? Порядочный человек собаку не ударит! - крикнул в ответ Каретников.
Наблюдавшая за скандалом публика не попыталась вступиться. Правда, кое-кто подавал реплики: "Вот они пошли какие нынче, деточки!.." или "Двое дерутся, третий на встревай". Но дальше такого рода комментария никто не продвинулся.
Загремел поезд в туннеле. Тут возникла небольшая суматоха: наблюдавшие перепалку подвинулись к самому краю платформы и теперь, когда заслышали поезд, отхлынули назад.

Каретникова сильно толкнули, он ударился о еще не полностью затормозивший вагон, потерял равновесие и упал на платформу.
В двадцать часов сорок шесть минут на место происшествия прибыла бригада "скорой помощи".
По пути в больницу Кирилл Каретников, не приходя в сознание, скончался.
Так это было.

Я разыскал самую первую учительницу Кирилла. Она уже знала о несчастье. И в конце нашего долгого разговора сказала: "Этого светлого мальчика я любила и продолжаю любить, хотя вовсе не считаю его таким уж безгрешным ангелочком. Он был настоящим. И я буду любить нашего Вундеркинда всегда. В этом нет никакой мистики: надо верить в бессмертие добра и справедливости, передающихся от человека к людям. Иначе для чего мы все здесь?.."

1984-1990 гг.

Тогда, сразу после несчастья, опубликовать написанное Каретниковым мне не удалось. Собственно, не мне, а тем, кто выпускает книги, а я править, менять что-то в рукописи категорически отказывался.

Сегодня очень многое в нашей жизни изменилось. Конечно, сам Каретников и оценил бы и изобразил это многое иначе. Но человека нет, и никто не смеет, по моим понятиям, думать за него, тем более публично...

Перечитывая текст Каретникова, я снова и снова думал, что такого парня невозможно не любить. Он был настоящим, а ведь это в человеке и есть главное. Хочу верить - новые редакторы поймут это, согласятся и напечатают рукопись настоящего парня такой, какая она есть.

---

P.S. Завершена публикация повести А.М. Маркуши "Буду любить всегда". К огорчению Анатолия Марковича гранки пролежали несколько лет после того, как из-за общего кризиса детского и юношеского книгоиздания их сняли с печати. Тем не менее, еще одно произведение Анатолия Марковича увидело свет, став сто восьмым по счету. Общий тираж книг А.М. Маркуши, изданных на 19 языках, давно перевалил за 15 млн экземпляров. Книги продолжают жить, воспитывать молодежь и звать ее в авиацию. В этом году при поддержке губернатора Вологодской области Вячеславу Подгалеву была переиздана прекрасная книга "Я летчик". В Жуковском подготовлен к изданию сборник рассказов "По дороге к небу", к его "продвижению" в печать подключился летчик-испытатель Герой России А.Ю. Гарнаев.

"Вам - взлет", "Дайте курс", "Первым делом самолеты", "От винта", "100 лет как один день" - эти книги с согласия Ирины Ефимовны Маркуши выложены в интернете (большую работу для своих курсантов-парапланеристов и всех стремящихся в небо юношей и девушек проделал Вадим Тюшин). Перечитайте эти прекрасные произведения на сайте www.firstep.ru

Надеемся, что найдутся энтузиасты, которые помогут сделать подарок всем любителям авиации: переиздать книги прекрасного Человека, летчика-испытателя, писателя Анатолия Маркуши.