WELCOME, ABROAD! (ПРИВЕТ, ЗАГРАНИЦА!)

Лев Ио

(Продолжение. Начало в номере 6)

Часть 2

Тем временем Лойола принес к проектору последний слайд: "Принятые и планируемые меры", среди которых Ион отметил два: "…1. М. Лойола, К. Ввола и И. Одров (Surcom RU) провели экстренное совещание 18.06" (т.е. на второй день после аварии! Вот главный смысл срочного вызова Одрова!)… "5. В Surcom RU для аналитического исследования причины дефекта создана firing team (пожарная команда, англ.) в составе И. Одрова…"

- Кого еще добавим, Ион? - спросил Мауро.

- В. Коваль, В. Федотов, - бодро отрапортовал Одров. "Это пока единственное, что я внес сам, от фирмы Surcom RU, всю остальную презентацию Мауро и Ввола подготовили без моего участия, но этот "вклад" можно было бы внести просто по телефону или по электронному письменному ящику. В общем эти, весьма заметные затраты на "ионопутешествие", понесенные фирмой - матерью Surcom France, нужны лишь для показухи", - подвел для себя (и внутри себя) итог всего совещания Ион и невольно глянул на часы, переведенные еще в самолете на местное время: 19.55.

- …Да, да ты устал, с дороги же… Спасибо большое, что прилетел, - воспользовался Мауро жестом Одрова, заканчивая таким образом официальную часть честного собрания. "Неужели в ресторан поволокут?" - подумал с ужасом Ион. (Надо сказать, что французские, немецкие, да и русские сотрудники Surcom'ов с удовольствием использовали представительские фонды своих бюджетов для прокормления коллег-гостей и себя, а иногда также и своих жен и даже детей как сочувствующих). В какое другое время Ион был бы и не прочь, но он и правда к этому времени заметно потерял форму. Слава богу, Мауро имел какие-то иные планы на вечер, а кушать по системе 1+1 (т.е. Ввола + Ион) было в концерне не принято, так как такие вот "тет-а-тет посиделки" могли быть истолкованы как встреча для обсуждения коррупционных делишек.

Всю эту информацию Ион подобрал из быстрого обмена репликами Мауро и Квина, исполненного на своем родном французском (те думали, что Одров галльского не знает).

- Еще раз большущее спасибо, Ион, за то, что прилетел, - подвел итог на английском Мауро. - Сейчас тебя Квин отвезет в отель "Блумасон" (мы тебе там заказали номер), а завтра ты с ним составишь план проекта и возьмешь сгоревший образец лопатки в Москву.

- Спасибо, - ответил Одров. - Но отвезти нужно не в "Блумасон", а в "Верасон", номер в который я забронировал, будучи еще в Москве.

Возникла немая сцена… Французы в значительной части своей ужас как прижимисты (как, между прочим, многие западники). Причина замешательства Лойолы заключалась в том, что стоимость номера в "Верасоне" была на 50 FF больше, чем в "Блумасоне", и Мауро с Квином было жаль потери этой малой толики денег (составлявшей всего 0,6 % от стоимости всего "одропутешествия"). ("Кто всю жизнь экономит на спичках, в конце своего жизненного пути останется с большим количеством спичек", - тут же сочинил Ион новую поговорку). С большим интересом Ион ждал, как братья-французы выйдут из щекотливого положения. Первым, как всегда, нашелся Лойола:

- Одну из двух броней нужно отменить, - строго сказал Мауро, глядя на Одрова и перебрасывая мяч на ионову половину корта. "Не на тех напали", - усмехнулся внутри себя Одров, а вслух с туповатым видом произнес: "Так как вы использовали электронное бронирование, а я, не владеющий этим искусством, звонил лично, то поеду в "Верасон", а там попрошу портье связаться с "Блумасоном" и снять заказ".

- Договорились, - вздохнул не привыкший к поражениям Лойола. - До завтра…

Автомобиль, ведомый Квином, преодолел расстояние от фирмы Surcom France до отеля за 10 минут, и тут ортодоксальный Ввола попал в затруднительное положение: движение здесь строго регламентировалось, поэтому подъехать к дверям отеля "Верасон" было не так-то просто…

- Давай, Квин, я сам дойду, - предложил Одров (путь до отеля составлял метров пятьдесят по прямой, а весь "ионобагаж" весил не более трех кило, даром что сумка была дорожная, но маленькая).

- Ион, и не думай, для меня, француза, доставить гостя к подъезду отеля - это дело чести, - горделиво-надменно ответил Квин и тут же заехал под "кирпич", стукнув, однако, по тормозам десятью метрами дальше знака… Откуда в 8.20 вечера из пустынного околоотельного пространства взялись два дорожных полицейских Одров так и не понял (он потом из любопытства исследовал место поимки квиновского "Пежо", но никакого укрытия, никакого мало-мальски заметного бара или кафешки не нашел. Ну, точно: из знака "кирпич" материализовались…). Слабенький французский Иона тем не менее позволил ему понять, что ошибка Квина будет стоить последнему 400 FF (около $80) в качестве штрафа за нарушение… Сам неожиданно для себя Ион вдруг на английском языке стал упрашивать полицейских не наказывать Квина, объяснив и квиновское гостеприимство и нечаянность нарушения… Ввола возмущенно ел глазами Иона (водила-то он, Квин!), а полицейские… полицейские слушали (это, как потом выяснил Ион, ничего не значило: обычно, если провинившийся начинал говорить, то вежливые западные гаишники всегда слушали, и если речь нарушителя сводилась к простой оправдательной болтовне, то приговор не менялся, если же словоизвержение нарушителя содержало угрозу или попытку подкупа, то штраф значительно увеличивался…). Удивительным оказалось другое: выслушав сбивчивую, но правдивую речь Иона о том, как его, иностранца, гостеприимный г-н Ввола хотел доставить к дверям отеля "Верасон", да вот заплутал, через 10 метров после совершенной ошибки сам тормознул и теперь не знает, что делать, полицейские переглянулись и, видимо, старший из них сказал Квину: "Подавай назад, потом свернешь направо, через перекресток опять направо, затем снова направо и Вы у отеля. Штраф платить не нужно".

Сам офигевший Ион (он начал балаболить чисто рефлекторно, привыкший в России, что главное при общении с сотрудниками ГИБДД это то, как ты ведешь самое Общение) сказал Квину: "Смотри, и у Вас можно результативно общаться с полицией".

- Да нет, у них, наверное, был lucky day (счастливый день, англ.), - смущенно ответствовал Ввола, подруливая к отелю "Верасон".

- Ну да, выскочили бы они тогда, как двое из ларца, - подумал Ион, но вслух ничего не сказал…

Войдя в отель, Ион первым делом позвонил Ковалю домой. Владимир, понятное дело, с нетерпением ждал "ионозвонка"… Он тоже страшно обрадовался факту невиновности группы "Охлаждение" в аварии и попросил узнать наработку (суммарное время эксплуатации) турбины и привезти хотя бы один полусгоревший сопловой аппарат. Затем Одров принял душ и спустился в холл отеля с целью перекусить в приотельском же ресторане. Однако оказалось, что сегодня вся Франция (или только провинция Лион) отмечает-таки какой-то праздник. Одров понял только, что не "Божоле пришло" (по причине этого торжества он видел толпы французов, пляшущих на площади где-то поздней осенью - ранней зимой в один из прошлых визитов) и не день взятия Бастилии (14 июля, эту дату Ион помнил почему-то хорошо). По поводу этого праздника хозяин угощал постояльцев отеля весьма приличным местным вином и тарталетками совершенно бесплатно. У нас в России по случаю праздника взвинтили бы цены (как на цветы перед восьмым марта), чтобы больше бабок из населения за те же услуги срубить, а здесь, вишь ты, деньги фактически раздают… Ион с грустью вспомнил одно из "преимуществ" социализма: в СССР гос. вспомоществование и доппаек нашим малоимущим академикам выдавали, а ихние академики (многие из которых, как и наши, были руководителями крупных научных центров) сами делали и делают регулярные взносы в Академию в фонд поддержки исследований молодых ученых. И советские пропагандисты не понимали (или врали, понимая, - да какая на фиг разница, разве что дурак лучше сволочи), что эти взносы означают, что у них академики получают немерено и не халявные государственные деньги большей частью.

…Утром в восемь по местному времени Ион уже был в офисе Surcom France. Контора была полна народу, поскольку многие начинали работу в 7.30, а то и раньше. Такой распорядок дня (ранний приход и ранний же уход) вообще свойственен работникам Запада, и это разумно, так как высвобождает время для вечерних мероприятий. А у нас: начало работы в 9…10 утра, окончание в 18..19. А тогда часть спортсооружений уже закрыта, промтоварные магазины - тоже в большинстве своем не работают. Домой попадаешь где-то после 8 вечера. И на какое культурное времяпровождение остаются время и силы?

…Однако Квин Ввола, который по замыслу Мауро Лойолы должен был полдня с Одровым провести, все старался сдвинуть эти полдня на послеобеденное время… А Иону нужно было отправляться на электричке Лион - Париж в 16.30, чтобы успеть на вечерний рейс Париж - Москва. От фирмы до железнодорожного вокзала добираться недолго и пешком, но по тридцатиградусной жаре, так что Surcom France должен быть покинут не позднее 16.00 (и билет ведь на электричку еще надо купить).

- Ничего, ничего, - сказал Квин Иону в ответ на изложенный Одровым план самоэвакуации, - задержимся до 17 часов, и я сам отвезу тебя на своей машине в аэропорт.

Одров с удовольствием принял предложение Вволы и занялся своими другими служебными обязанностями: он подходил к французским инженерам, как ведущим совместные работы с Surcom RU (узнать все ли в порядке, не требуется ли организационная или техническая помощь и т.д.), так и к не работающим в настоящий момент с россиянами, но могущими стать Заказчиками… Наконец, в 15.30 к Одрову подбежал Квин.

- Извини Ион, времени совсем мало, с португальцами (фирмой-изготовителем лопаток SARU была "Porto" из Лиссабона) договариваемся о срочном производстве новых лопаток, а то как бы резервные турбины в Роквеле тоже не вышли из строя…

Опытным менеджерам Вволе и Одрову хватило на обсуждение 40 минут: за первую половину этого времени они составили план проекта, за вторую - согласовали цену работы. Сгоревших железок Одров, как он и ожидал, не получил ("Они в обработке для препарирования", - сказал Ввола), на второй важный вопрос, очень интересовавший Коваля: какая суммарная наработка изделий перед катастрофой, Ввола ответил: "Что-то около 2000 часов". В итоге где-то в 16.10 обсуждение было закончено, и тогда Квин вдруг возьми и весело скажи: "А за двадцать-то минут ты успеешь доскакать до вокзала" ("Это по жаре-то!" - подумал Ион и догадался, что Ввола слегка мстит за вчерашнюю победу Одрова в диалоге с французскими гаишниками).

Не сказав ничего, кроме "Прощай", он двинул на вокзал в режиме "аллюр три креста", несмотря на то, что вчерашнюю поездку по маршруту "аэропорт - Лион" он проделал на taxi. "Такая вот наша любовь - без всяких сантиментов: когда мы нужны "к сердцу прижмет, а иначе на фиг пошлет", - успел подумать Одров, вскакивая в трогавшуюся электричку…

3. В понедельник, ранним утром 22 июня, состоялось совещание Одрова, Коваля и Федотова, на котором Ион кратко изложил результаты поездки и свое впечатление об оной… Коваль, как обычно, начал свой спич с внесения сумятицы: "А где сгоревшие лопатки? Тащить тяжело было?"

- Тащить было бы действительно тяжело, и, видимо, Квин меня пожалел - не дал этой тяжести с собой: сказал, что они сделают из лопаток SARU продольные нарезки и пришлют фотографии почтой.

- Ну хорошо, а где эксплутационный рекординг, нужный, чтобы понять наработку и характер эксплуатации детали, - уже по делу спросил Владимир.

- А мы обойдемся без рекординга - пиши электронное письмо Квину: "Как передал на словах Одров, наработка SARU перед поломкой составила 2000 часов." Указываешь в адресах рассылки также меня и Лойолу в копиях, вот и все - готов документ.

- ОК, а чего же от нас хотят?

- Вот с этого и начинать надо… Слушайте сюда. - Ион наконец взял лист бумаги (Коваль ужас как не любил писать, даром что Одрова комиссаром - болтуном обзывал). - Вы берете лопатку SARU и проверяете, что будет, если использовать сниженный расход на охлаждение при номинальной температуре Т2. Моделируется прогар, а затем настроенная таким образом модель лопатки используется для вариантных расчетов:

1) проектного режима T2,

2) состояния детали при наличии производственных отклонений d = {d1, d2,… dm}.

- Ну все ясно… больно ты умный, - багровея, произнес Коваль, и Ион понял, что постановка задачи правильна, но придется выслушать словесный понос Владимира (Виктор Федотов во время совещания молчал). Он будет молчать и во время поучений Ковалем малокомпетентного в охлаждении Иона относительно сложностей в настройке модели и т.д., а потом они, Федотов и Коваль, пойдут делать свою толковую и нужную работу. "За непрофессионализм можно и пострадать слегка", - думал Ион, направляясь на свое рабочее место через десять "поносных" минут...

В этот же день Ион получил, как адресат "СС" (то есть копии) письмо от Коваля в Surcom France насчет фиксации цифры 2000 как приблизительном количестве наработанных SARU часов до катастрофы. Единственная неточность, допущенная Ковалем, заключалась в том, что в качестве главного адресата он указал Лойолу. Это было мгновенно исправлено последним в письме-ответе Мауро: "In future Memos please make K. Voila as main addresser" ("В будущих письмах, пожалуйста, указывайте К. Вволу как главного получателя", англ.). "Но почему?" - спросил Коваль у Одрова. "Менеджер менеджера чувствует издалека", - усмехнулся про себя Ион, а вслух объяснил: "Мауро не хочет быть главным адресатом, поскольку ответственность за сгоревшие лопатки он перекладывает полностью на Квина"…

Прошел месяц. Ион и думать позабыл об этом, в общем-то небольшом проекте…

Напоминания пришли сразу аж с трех сторон. Первой позвонила Варова, фининспектор компании, с вопросом: "Почему вы не закрываете проект № 666 (тот самый: "Исследование причин катастрофы в Роквеле и параметрический анализ функционирования сопловых лопаток SARU")?" Ион поморщился. Во-первых, потому что в голове у него сразу возникла модифицированная картина М. Чюрлениса "Весть", где Варова была карикатурой вестника. Одров вообще не любил Варову: последняя все время совалась в кабинеты Верховных менеджеров с различными подлыми наветами на финансовую деятельность Иона. Будучи разоблаченной, оная продолжала подгаживать более мелкими фрагментами: например, затягивая подписание бумаг отдела посредством выдумывания различной околесицы, якобы могущей помочь фирме сэкономить расходы.

"Ты, Ион, напиши "Обоснование…", прежде чем просить покупку себе нового кресла… Ну и что же, что старое сломалось, сидеть можно и на стоящем в гардеробе потертом временем стуле (предназначенном для участия в Процессе Одевания и Раздевания сотрудников отдела, - прим. автора)"… Вообще с фининспекторами компании не особенно везло… Так, Шарова, фининспектор отдела 12, сидела в голове Иона с эпиграфом "Анна, еще не на шее, но уже на голове", поскольку с вульгарностью простолюдинки, оказавшейся около царского трона в результате схожей с Анной I карьеры, попирала своими каблуками всю производственную вселенную, постоянно мучая всех смесью некомпетентности с бабской вздорностью.

Во-вторых, в данном случае Варова была права: безалаберный во всем, что касается бухгалтерии проектов, Коваль постоянно плодил перерасходы. Только Одров успел отбрехаться от Варовой, сказав, что взял этот вопрос на контроль и собирается сегодня же провести совещание с Владимиром, как материализовалось второе напоминание. Коваль явился сам и сразу начал жаловаться на отсутствие посылки с обещанными Квином фотографиями нарезок.

- А ты к начальнику архива Фуину обращался? - спросил Ион, вспомнив сразу Аркадия Гайдара с его "Военной тайной". Дело в том, что на предприятии была высоко поставлена борьба за предохранение от потери коммерческой тайны. Возглавлял же эту борьбу г-н (скорее, все-таки, товарищ) Фуин. Печальный образ этого рыцаря по безопасности слегка забавлял Одрова: в полудомашней клетчатой рубахе, с выражением беспредельной деловой озабоченности на красном, видимо, от постоянной и беспокойной бдительности, лице все время к месту и нет вещал о коммерческой тайне. Был отличен благодаря служебному усердию, венцом которого явилось обнаружение в мусорном мешке залитых спитым чаем и усыпанных окурками страниц из технического отчета. Последние, хотя и не имели никакого грифа конфиденциальности, но потенциально могли же ведь его и удостоиться!..

Незадолго до этого, правда, страж конфидента не дрогнувшей рукой сломал бумагорезательного "крокодила" в результате сильно абстрактных "опытов чистого разума": из полупрофессионального любопытства засовывал туда различные плотные бумагородственные предметы. Этим он лишил сотрудников отдела возможности уничтожать бумаги указанным способом… Иностранный клиент, для которого собственно и изготавливался упомянутый отчет, удивленно спросил рассказавшего ему этот эпизод Иона: "А что, на фирме были случаи, когда посторонние такие вот мусорные мешки изучали?" - "Да нет," - ответил Ион, - "это у нас ученья идут, пока один Фуин лазает". Так вот, поскольку Фуин импортных языков не знал, он, случалось (будучи, видимо, в припадке особой, буйной бдительности), загружал переводом входящих документов (задерживая тем самым доставку почты, иногда весьма срочной) единственного отдельского переводчика, подчиненного почему-то Начальнице ГОМ (Группы Офис - Менеджеров)…

Ион догадывался, почему это случилось…Как-то Мылова, начальница ГОМ, попав во временную немилость к Г-НО и желая показать свою востребованность, со служебным рвением вкупе, отчаянно попыталась (и небезуспешно в итоге) стать, как минимум, посредником между Ионом и переводчиком. Она и не подозревала даже, что сам Ион давно доверил общение с переводчиком всем ответственным сотрудникам отдела, вмешиваясь в его деятельность лишь для указания приоритетов при перегрузке переводчика. Под знаменем борьбы за здоровье пожилого (но очень моложавого и практически не болеющего) переводчика Виктора Мироновича и без всякой поддержки этого начинания последним потребовала перед переводом на немецкий набрать на компьютере весь рукописный русский отчет, написанный главным специалистом группы "Прочность" Владимиром Сундыриным… В результате чуть было не сорвали поставку отчета в Германию и едва не оказались по уши в том, в чем положено. Впрочем, Мылова - всегда в белом… Иона каждый раз подмывало приветствовать ее: "Здорово, вредитель".

Вторая жалоба Владимира была куда более серьезной: он доложил Иону, что им (сотрудникам "Охлаждения") так до сих пор не удалось смоделировать прогар.

- Понимаешь, Ион, мы и так и эдак в разумных пределах меняли коэффициенты внутренней и внешней теплоотдачи для случая температуры Т2, ну не прогорает лопатка SARU ни через 2000 часов, ни через 20000, и что с этим делать неясно. Стоим на этапе верификации модели, и все тут….

- Что, так хорошо охлаждение узла спроектировано? - улыбнулся Одров.

- А может португалы так сильно отклонились от чертежных данных, что мы и не представляем себе, - растерянно произнес Коваль…

- Отличная мысль, - возбудился Одров, - Володя, а возможно попробовать поискать эти отклонения, которые иностранцы, быть может, произвели?

- Так ведь время проекта истекло, да и бюджет мы уже перебрали…

- Это я беру на себя, сегодня же свяжусь с Квином или Мауро по этому поводу.

- Договорились. Я пошел к Фуину за письмом, а потом к Федотову ставить новые граничные условия… - и Коваль удалился, даже не произведя очень уж много шума, как зачастую.

- Это потому, что у самого рыльце в пушку, - подумал Ион, - Сам хрен знаешь, что делать…

Третье напоминание пришло звонком самого Квина: "Bon jour, Ion. Тут мне счет не очень понятный пришел на 7850 FF за твое путешествие месяц назад, не мог бы ли ты объяснить, почему так много?"

- Мог, - начал веселиться Одров, - если нужно, фининспектор компании тебе пришлет детальную разбивку до сантима ("Пусть Варова потрудится, посидит хоть на месте немного, все меньше будет подличать," - подумал Ион), но на память я тебе и так скажу: приблизительно 4000 FF - билеты на самолет, около 3000 FF - плата за наземный транспорт (такси в Лион и электричка из Лиона в парижский аэропорт), 550 FF - за ночь в "Верасоне" и 400 FF, извини, суточные.

- Так-то понятно, - задумчиво протянул Ввола, - А что такое суточные?

- Это, Квин, то, что я могу в вашей Франции потратить безотчетно, то есть на себя: например, съесть чего-нибудь, купить сигарет и прочее.

- Да-да, у нас на фирме тоже есть нечто подобное, но я знаю, что мы платим Вашим сотрудникам эти суточные здесь, во Франции.

- Это тем, кто прикомандирован к Surcom FR на долгий срок, а кто прилетает на короткое время, как я, наша финчасть выплачивает суточную мзду здесь, а опосля фининспектор Вам сие сообщает.

- А, ну ясно, но пусть ваш фининспектор пришлет полную разблюдовку…

Забегая вперед, скажем, что Квин на этом, однако, не остановился - через десять минут после окончания ионо-квиновского разговора к Одрову подошел смущенный Остап Родин, кандидат наук, бывший сотрудник ЦИАМа, и спросил: "Вы не знаете, Ион Александрович, как объяснить звонок г-на Квина Вволы, который, протелефонировав мне только что, спросил, получал ли я суточные в Москве, когда летал в Лион три месяца назад на неделю?"

- Ну и что Вы ответили? - холодея от ужаса за возможную языковую ошибку, поинтересовался Ион.

- В Москве, конечно.

- А что еще спросил?

- Да ничего больше.

("Бог мой, совсем нас за быдло держат, даже повод для звонка Родину поленился придумать", - раздраженно подумал Одров)…
Вернемся, однако, к телефонному общению Квина с Ионом. Ион, воспользовавшийся случаем, продолжил разговор: "Квин, мы тут в затруднении: никак прогар SARU через 2000 часов наработки смоделировать не можем…"

- Почему через 2000? Он сгорел по истечении всего 50 часов…

- Вот это да!

- А Вам что за печаль? Прогар, он и есть прогар…

- Ну как же, Квин, ты же классный физик (тут Ион польстил Вволе: физик-то тот был не очень. Однажды он поразил Одрова своим непониманием того, как внутри канала может возникнуть область со сверхзвуковым течением, если на входе и выходе из канала скорость потока дозвуковая, - и "элементарно, Ватсон" для тех, кто знает основы аэродинамики), ты должен понимать, как важно знать, КОГДА началась катастрофа: фактически сразу (50 часов наработки) или спустя некоторое, довольно продолжительное время (2000 часов эксплуатации), ведь прогар настолько нестационарный и неустойчивый процесс…

- Хорошо, хорошо, пришли мне обоснование на дополнительные затраты, связанные с перемоделированием SARU.

- ОК, а как с фотографиями нарезок?

- Пока никак, ждите, лабораторный отдел загружен до предела другими, более срочными, заказами. Пока.

Ввола положил трубку, свертывая разговор. "Уй", - подумал Ион, - "пусть теперь Коваль увидит, что значит хороший король". Ион чувствовал себя востребованным руководителем, а не просто посредником, когда передавал разговор с Квином ошалевшему от таких новостей (50 часов вместо 2000) Ковалю…

(Продолжение следует)