ПРОБЛЕМАТИЧНОЕ НАЧАЛО И ДРАМАТИЧЕСКИЙ КОНЕЦ РАЗРАБОТКИ РАКЕТЫ-НОСИТЕЛЯ Н1

Вячеслав Фёдорович Рахманин,

главный специалист ОАО "НПО Энергомаш имени академика В.П. Глушко"

 

Значительные исторические события, как правило, обрастают легендами. Не обошло это и историю развития ракетно-космической техники, чему в немалой степени содействовала её закрытость на протяжении многих лет. И когда в начале 90-х годов прошлого века были сняты цензурные ограничения, в том числе и с публикаций по ракетно-космической тематике, многие восприняли это как вседозволенность высказывать произвольные суждения, не неся никакой ответственности за преднамеренное или неумышленное искажение фактов и необоснованные обвинения отдельных лиц и даже организаций в злонамеренных поступках. В результате, в печати, наряду с исторически достоверными публикациями, появилось множество домыслов и вымыслов.

 

Б.Е. Черток

Одной из популярных тем таких публикаций стала история создания грандиозной ракеты Н1 и последующие события по прекращению этих работ. Не утруждая себя поисками документов, отражающих происходившие события, некоторые журналисты (а кроме них - существенно большее количество людей, считающих себя причастными к созданию космической техники), во все тяжкие устремились рассказывать "правду" о тщательно замалчиваемой в 60-е - 70-е годы драматической странице истории советской космонавтики. Эти россказни должны были по замыслам их авторов “снять завесу таинственности” с истории создания РН Н1 и объяснить причину провала отечественной Лунной программы.

В докладах на различных чтениях, конференциях, симпозиумах, а также в газетных и журнальных статьях, в книгах воспоминаний об истории развития отечественной ракетно-космической техники эта легенда имеет ряд инвариантов, отличия которых заключаются в подробностях излагаемых событий, однако эти различия не имеют принципиального значения и в осреднённом виде идеологическая линия легенды имеет следующий вид.

Во время разработки РН Н1, предназначенного для посещения советскими космонавтами Луны, С.П. Королёв рассчитывал, что созданием ракетных двигателей займётся В.П. Глушко, его постоянный партнёр по разработке ЖРД. Однако Глушко неожиданно отказался и этим подвёл Королёва, который после такого отказа вынужден был обратиться за помощью к генеральному конструктору авиационных двигателей Н.Д. Кузнецову. Несмотря на активные противодействия Глушко двигатели были разработаны, но накануне установки в ракету Н1 № 8Л, предназначенную для 5- го пуска (о предыдущих 4-х аварийных пусках обычно скромно умалчивается) усовершенствованных двигателей, Глушко, заменивший в то время В.П. Мишина на должности главного конструктора ракетного ОКБ, закрыл тему Н1.

 

Ю.А. Мозжорин

В этой легенде упомянуты практически все события, действительно происходившие в период разработки и прекращения работ по РН Н1. Однако отсутствует причинно-следственная связь, мотивы поступков участников событий и опущены важные подробности, в принципе меняющие акценты излагаемых в легенде событий. Кроме того, в самой легенде, на мой взгляд, заложено противоречие. С одной стороны, раз утверждается, что Глушко своим отказом разрабатывать двигатели для Н1 подвёл Королёва, то можно сделать вывод, что при участии Глушко всё получилось бы хорошо. Но за этим стоит недоверие к техническим способностям Кузнецова заменить Глушко в роли разработчика двигателей. В то же время утверждается, что Глушко неправомерно "закрыл тему” Н1 в тот момент, когда Кузнецов добился необходимой надёжности двигателей. Противоречие относится к оценке работы Кузнецова, что же касается Глушко, то он виноват в любом случае. Прямо по пословице: "И в шапке дурак, и без шапки дурак".

Несмотря на указанные недостатки, легенда канонизировалась временем и сейчас практически не имеет альтернативного изложения событий. Этому способствуют, к моему великому сожалению, книги авторитетнейших в среде ракетно-космического сообщества Б.Е. Чертока и Ю.А. Мозжорина.

В книге недавно покинувшего нас на пороге собственного столетия Бориса Евсеевича "Ракеты и люди" эти события излагаются автором следующим образом: "Противоречия между Королёвым и Глушко во взглядах на перспективу развития тяжёлых носителей к этому времени обострились. Глушко оказался вначале оппонентом, а затем и открытым противником Королёва при выборе компонентов топлива для новых ЖРД. Все предложения ОКБ-1 предусматривали использование для первой ступени новой тяжёлой ракеты ЖРД на жидком кислороде и керосине. [… ] Однако несмотря на богатый опыт, который накопили Глушко и его коллектив с 1946 г. по созданию кислородно-керосиновых двигателей….Глушко упорно предлагал для будущей тяжёлой ракеты использовать ЖРД большой тяги на высококипящих компонентах - азотном тетроксиде (АТ) и несимметричном диметилгидразине (НДМГ).

[...] При обсуждениях проблем двигателей для первой ступени ракеты Н1 Глушко на всех уровнях заявлял, что для его организации не составит особого труда разработать двигатели до 600 тс на топливе АТ и НДМГ. В то же время создание двигателя такой размерности на кислороде и керосине, по мнению Глушко, было связано с неприемлемо длительными сроками".

В книге второго автора "Так это было" события по выбору двигателя и топлива для ракеты Н 1 излагаются так: "Главный и постоянный помощник С.П. Королёва по двигательным установкам В.П. Глушко вдруг отказался разрабатывать мощные, в 600 тс, двигатели на жидком кислороде и керосине, которые задавал головной разработчик - С.П. Королёв. Валентин Петрович из верного последователя применения жидкого кислорода в качестве окислителя стал сторонником использования азотного тетроксида. Он усиленно рекомендовал Королёву свой двигатель в 600 тс, который по срокам разработки и размерности удачно подходил к носителю Н1. Сергей Павлович на заседаниях Совета Главных конструкторов резко возражал против этого… Спор двух маститых конструкторов втянул в свою орбиту крупных учёных и конструкторов во главе с президентом Академии Наук СССР М.В. Келдышем. Комиссия поддержала Королёва, считая его доводы… обоснованными. Валентин Петрович не согласился с мнением комиссии. В результате продолжительного и безрезультатного обмена мнениями с Глушко Сергей Павлович привлёк для работы над ЖРД видного конструктора турбореактивного двигателя Николая Дмитриевича Кузнецова, задав ему, новичку в области ракетной техники, разработку двигательной установки на жидком кислороде и керосине тягой в 150 тс".

Чувствуется, что этот фрагмент истории написан уважаемым Ю.А. Мозжориным по памяти, а т.к. книга вышла в 2000 г., то он основывался на существующей легенде, вот только продолжение работ по двигателю тягой 600 тс выходит за пределы существующей легенды. В трактовке Ю.А. Мозжорина это событие выглядит так: "Несмотря на мнение головного разработчика РН С.П. Королёва и позицию большинства причастных к проекту, В.П. Глушко упорно продолжал настаивать на своём… [...] Несмотря на то, что двигатель в 600 тс на азотном тетроксиде и НДМГ не имел своего потребителя, Глушко продолжал его разрабатывать…"

Действительно, под руководством В.П. Глушко в 60-х годах велась разработка двигателя 8Д420 на компонентах топлива АТ и НДМГ тягой 640 тс, но это делалось не по прихоти Глушко, а в соответствии с правительственным Постановлением от 26.06.1962 г. № 631-257 и приказом ГКОТ от 18.07.1962 г. № 434. Двигатель предназначался для первой ступени космической ракеты УР-700, разрабатываемой в ОКБ-52 главного конструктора В.Н. Челомея.

Имеются и другие "свидетельства неблаговидной деятельности" Глушко по отношению к разработке РН Н1, а также по рекомендациям применить некоторые компоненты ракетного топлива.

Известный исследователь творческого наследия Королёва Г.С. Ветров в книге "С.П. Королёв и его дело" (Москва, "Наука", 1998 г.) в своих комментариях к документам за подписью Королёва утверждает: "Дело в том, что В.П. Глушко был противником внедрения так называемой замкнутой схемы ЖРД для носителя Н1, которая позволяла добиться эффективности, близкой к теоретической". И далее в этом же абзаце: "Двигатель на компонентах кислород+НДМГ создать так и не удалось". Но откуда же в таком случае появился двигатель 8Д710 (РД-119), многие годы отработавший на этом топливе в составе второй ступени РН "Космос-2"? И как быть с моим производственным опытом разработки с января 1960 г. в ОКБ-456 двигателей с дожиганием генераторного газа? Вот так одним росчерком пера внесены нужные автору поправки в историю ракетной техники.

Искажение истории выбора двигателей для РН Н1, которая будет изложена на документальной основе в предлагаемой читателю статье, а также сведений о разработке двигателя тягой "600 тс" вызвали у меня закономерные сомнения в достоверности и других приведённых в книге фактов, что очень меня огорчило. Воспоминания людей уровня Ю.А. Мозжорина являются "хлебом" для нас, рядовых историков отечественной ракетно-космической техники, для которых всё ещё малодоступны пласты технических документов, пылящихся в архивах под грифом "секретно" и "сов. секретно".

Уделив достаточно много места легенде о разработке РН Н1, пора перейти к изложению истории создания этой ракеты. Полагаю, что для полноты понимания происходивших событий и мотивов поведения творцов отечественной ракетно-космической техники целесообразно предварить это изложение описанием предшествующих событий.

Замысел создания тяжёлого космического носителя со стартовой массой более 1000 т по инициативе С.П. Королёва обсуждался на совещании 15 июля 1957 г. у председателя Военно-промышленной комиссии в качестве перспективы развития военно-космического направления. Но не только Королёв, как это принято считать в наше время, генерировал идеи создания мощных космических носителей.

22 августа 1956 г. В.П. Глушко в письме С.П. Королёву (копии: Председателю Спецкомитета В.М. Рябикову, Министру Оборонпрома Д.Ф. Устинову и зам. Министра Обороны М.И.  Неделину) предложил начать работы по модернизации находящейся ещё в стадии завершения наземной отработки межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Р-7 для обеспечения дальности полёта 10…12 тыс. км (вместо 7…8 тыс. км) и доставки боеголовки массой не менее 10 т. Такая модернизация с военно-политической точки зрения целесообразна, т.к. обеспечивала нанесение ядерного удара практически по любой точке территории США и доставку ядерного боезаряда любой из существующей на то время мощности. Для новой ракеты Р-8 Глушко предложил разработать двигатели тягой 100 тс на кислороде и керосине в двухкамерном (основной) и четырёхкамерном вариантах. С целью дальнейшего повышения удельного импульса тяги в перспективе планировалось заменить керосин несимметричным диметилгидразином (НДМГ).

В последующем письме - только в адрес Королёва - сообщалось, что проработки показали целесообразность создания только четырёхкамерного двигателя тягой 200 тс (обозначение двигателя РД-109). Предложение завершалось просьбой в двух-трёхнедельный срок представить предварительное техническое задание (ТЗ) на разработку двигателя РД-109 и приступить к подготовке проекта Постановления правительства со сроком завершения выпуска эскизного проекта в IV квартале 1957 г.

Однако и эти предложения не получили поддержки в ОКБ-1. Королёв резонно посчитал, что вначале необходимо как можно скорее завершить отработку Р-7 с заявленными характеристиками, чтобы Советская Армия получила на вооружение первую МБР с ядерным боезарядом, а уже потом заниматься дальнейшим усовершенствованием существующей конструкции.

Получив отказ на свои предложения от главного конструктора ракеты Р-7, Глушко всё же решил не терять набранного темпа работ и по составленному лично им техническому заданию в ОКБ-456 в 1957 г. была проведена предэскизная проработка двигателя РД-109.

Запуск первого искусственного спутника Земли принёс СССР военно-политические дивиденды, которые рассматривались политическим руководством страны, и в первую очередь Н.С. Хрущёвым, как более весомые аргументы в противостоянии с блоком НАТО, чем простое накапливание современного вооружения, включая ракетно-ядерное. Видимо именно эти обстоятельства явились причиной состоявшейся в январе 1960 г. встречи Хрущёва с главными конструкторами ракетно-космической отрасли, на которой политический лидер СССР высказал серьёзную озабоченность в связи с резкой интенсификацией ракетно-космических работ в США по программе, подготовленной сенатской комиссией Линдона Джонсона.

Обращение государственного лидера не оказалось неожиданным для главных конструкторов. В инициативном порядке они уже вели исследования возможности создания новых средств выведения космических аппаратов, включая ракеты-носители тяжёлого класса. В этом отношении ОКБ-456 под руководством Глушко продвинулось весьма далеко. Глушко лично разрабатывал конфигурацию новых ракет, более мощных, чем Р-7, как с применением уже имеющихся двигателей, так и с вновь проектируемыми с использованием последних достижений науки и техники. Эта работа вылилась в программу поэтапного создания тяжёлых носителей.

Свои предложения, основанные на глубокой проработке научно-технических возможностей ОКБ-456, Глушко изложил в развёрнутом письме от 12 февраля 1960 г. в адрес Председателя ГКОТ К.Н. Руднева и главного конструктора ОКБ-1 С.П. Королёва. Предлагалось приступить к созданию двух носителей: тяжёлого класса Р-10 и сверхтяжёлого класса Р-20.

Носитель тяжёлого класса Р-10 со стартовой массой около 1500 т имеет 4 ступени с поперечным делением. Для сокращения сроков создания и экономии средств на носитель устанавливаются имеющиеся двигатели с небольшой доработкой.

На первой ступени устанавливаются 7 двигательных блоков-модулей, каждый из которых состоит из двух автономных четырёхкамерных двигателей РД-111, работающих на кислороде с керосином и имеющих тягу 141 тс. (Двигатели РД-111 заимствуются из ракеты Р-9А). Общая тяга 14 автономных двигателей первой ступени составляет 1974 тс. На второй и третьей ступенях устанавливаются модифицированные двигатели РД-111 (с высотным соплом). На четвёртой ступени используется двигатель РД-119 тягой 10 тс, работающий на топливе кислород и НДМГ.

В.П. Глушко

В случае немедленного принятия положительного решения и учитывая необходимость скорейшего начала работ по созданию ракеты Р-10, ОКБ-456 бралось начать поставку двигателя в IV квартале 1960 г. (Обещание Глушко о сроках поставки двигателей не было бы выполнено, т.к. в конце 1960 г. стендовая отработка указанных двигателей всё ещё продолжалась).

Для сверхтяжёлого носителя Р-20 ОКБ-456 предлагало использовать двигатели с предельно возможными в ближайшие годы характеристиками. Двигатели однокамерные тягой около 100 тс и давлением в камере сгорания 150 атм. работают на топливе жидкий кислород и НДМГ по схеме с дожиганием генераторного газа.

Носитель Р-20 представляет собой четырёхступенчатую ракету со стартовой массой около 2000 т с поперечным делением ступеней. На первой ступени устанавливаются семь блоков-модулей по 4 однокамерных двигателя РД-112 в каждом. Суммарная тяга 28-ми двигателей первой ступени составляет 2800 тс. На второй, третьей и четвёртой ступени устанавливается соответственно 7, 3 и 1 двигатель РД-113, отличающийся от Р-112 только высотным соплом.

Сроки поставки двигателей - конец 1961 - начало 1962 г. (Обращает на себя внимание продуманность схемы построения обеих ракет и их компоновка двигателями с использованием блочно-модульной конструкции, что позволяет как их автономную огневую отработку, так и транспортировку по железной дороге для последующей сборки ракеты. Характерным является и выбор тяги единичного двигателя. В тот период развития ракетной техники Глушко не помышляет о создании двигателей тягой 500…600 тс, а предлагает "набирать" требуемую тягу ступени количеством устанавливаемых двигателей тягой 100…150 тс).
В заключительной части обращения Глушко пишет: "Представляется необходимым дальнейшая проработка в ОКБ-1 изложенного выше материала для уточнения с целью включения в проект Постановления ЦК КПСС и СМ СССР по созданию тяжёлого и сверхтяжёлого носителей для обеспечения перспективы дальнейшего развития космических полётов.

В виду необходимости безотлагательно приступить к созданию тяжёлого носителя, проект такого Постановления необходимо составить и представить в текущем феврале месяце с.г."

Однако эти предложения не получили поддержки в ОКБ-1, где уже велись проработки тяжёлого носителя, получившего в последствии обозначение Н1. Предложения Глушко вызвали только раздражение, и в ответном письме Королёв указал на "неуместное вмешательство в дела, являющиеся прерогативой ракетного КБ".

Глушко таким отношением к его предложениям не удовлетворился и 22 марта 1960 г. направляет письмо Председателю ГКОТ К.Н. Рудневу и главному конструктору ОКБ-586 М.К. Янгелю, в котором он писал: "В настоящее время остро назрела необходимость в безотлагательной разработке ракеты-носителя, более тяжёлого, чем Р-7, для обеспечения дальнейшего развития работ по освоению космоса и сохранения приоритета Советского Союза в этой области". Далее следует предложение разработать новую мощную ракету. В технической части письмо практически повторяются все предложения по созданию сверхтяжёлого носителя Р-20. Предложения по ракете Р-10 он не сделал, видимо, из соображений, что двигатели РД-111 и РД-119 разрабатывались по ТЗ ОКБ-1 и в случае согласия ОКБ-586 на разработку этой ракеты, могли возникнуть дополнительные трудности при согласовании использования этих двигателей. А, возможно, причиной явилось использование в двигателях ракеты Р-10 кислорода, который в разработках ОКБ-586 не применялся.

Однако и ОКБ Янгеля, специализирующееся на разработке боевых ракетных комплексов (БРК), благожелательно относясь к предложению Глушко, не смогло в 1960 г. взять на себя разработку космической ракеты. В это время начались лётно-конструкторские испытания боевых ракет Р-14 и Р-16, конструкторские подразделения вели работы по созданию новой ракеты Р-26, а проектанты закладывали основы БРК нового поколения Р-36. К предложению Глушко в ОКБ-586 обратились несколько позднее, когда в апреле 1962 г. было принято правительственное Постановление о разработке ракеты-носителя тяжёлого класса Р-56 со стартовой массой 1500 т на топливе азотный тетроксид (АТ) и НДМГ, которое обеспечивает хорошие энергетические характеристики и короткие сроки отработки.

Таким образом, предложения Глушко по созданию новых носителей Р-10 и Р-20 оказались невостребованными ни в ОКБ Королёва, ни в ОКБ Янгеля. В то же время они явились толчком для ведения последующих разработок. Предварительные проработки в ОКБ-1 облика нового носителя с двигателями, выполненными по схеме с дожиганием, аналогично предлагаемой Глушко для ракеты Р-20, показали, что сроки создания такого носителя явно превышают предполагавшиеся до начала работ. Так, указанные Глушко в написанном им лично письме от 12 февраля 1960 г. сроки поставки двигателей для Р-20 - конец 1961г. - начало 1962 г. при последующей проработке в подразделениях КБ и завода № 456 оказались нереальными. Более длительное время требовалось и для разработки других ракетных систем и стартового комплекса.

Получалось так, что после блистательных космических успехов в 1957 - 1959 гг. появилась вероятность того, что нас обгонят американцы, если мы не приступим к созданию более мощных носителей, чем Р-7. Это вызвало беспокойство в кругах, причастных к освоению космоса. Именно в это время Глушко окончательно уяснил, что разработка нового тяжёлого носителя займёт гораздо больше времени, чем представлялось по опыту предыдущих разработок. Это и явилось причиной обращения к Королёву с письмом от 30 апреля 1960 г., составленным лично Глушко, в котором он пишет: "ОКБ-456 полностью разделяет опасения, связанные с неизбежной длительностью создания новых тяжёлых носителей с двигателями, обладающими особо высокими характеристиками, и вытекающей отсюда опасностью временной потери приоритета нашей Родины в деле освоения космоса, поскольку в США ожидается в ближайшие годы создание ракеты-носителя "Сатурн" вдвое более тяжёлого, чем ракета-носитель Р-7. Поэтому ОКБ-456 целиком поддерживает точку зрения о необходимости создания улучшенной модификации ракеты-носителя на базе ракеты Р-7 со сроком разработки не более 1,5…2 лет, способной обеспечивать сохранение приоритета Советского Союза и на период, предшествующий созданию советского тяжёлого носителя с высокоэффективными двигателями принципиально новой схемы. В соответствии с Вашим запросом о мнении ОКБ-456 о формах модификации ракеты-носителя на базе Р-7, учитывая частично известные соображения ОКБ-1 и других организаций, сообщаю следующее…"

Далее Глушко возвращается к своему предложению от 22 августа 1956 г. - форсировать Р-7 по тяге путём замены двигателей, но теперь с учётом своего предложения по созданию Р-10: "Замена четырёх двигателей РД-107 первой ступени Р-7 на шесть двигателей РД-111 от ракеты Р-9А приведёт к увеличению тяги первой ступени новой ракеты: 846 тс вместо 406 тс, при этом возрастёт и величина удельного импульса тяги, а также улучшаются весовые характеристики за счёт ликвидации систем перекиси и жидкого азота на борту ракеты. Двигатели РД-111 для первой ступени могут быть поставлены в IV квартале 1960 г., а для второй ступени (с высотным соплом и новым запуском) - в I квартале 1961 г. Для третьей и четвёртой ступеней носителя ОКБ-456 может предложить двигатель РД-119 тягой 10 тс на топливе О2 +НДМГ".

Заканчивает письмо Глушко следующим: "Представляется крайне своевременным безотлагательно начать разработку носителя на базе модифицированной ракеты Р-7 с началом стендовых испытаний во II кв. 1961 г. и лётных - в III - IV-ом кв. 1961 г. Иное решение ставит под удар приоритет и престиж Советского Союза в деле освоения космоса".

(Как показала дальнейшая история космонавтики, это были вещие слова. Только вместо модернизированной Р-7 роль "промежуточной" ракеты выполнила челомеевская УР-500 ("Протон") с тягой первой ступени 900 тс. Не будь её, как бледно бы выглядела советская космонавтика в середине 60-х годов!).

С.П. Королев

Ответ на это письмо не заставил себя ждать. Уже 7 мая 1960 г. Королёв направил в адрес Глушко письмо, в котором дал оценку предложениям создать промежуточную - между Р-7 и новым тяжёлым носителем - космическую ракету. Основные положения этого ответа: "На Ваше письмо от 30 апреля 1960 г. сообщаю, что, по мнению ОКБ-1, делать какой-либо промежуточный вариант тяжёлого носителя вместо Н1 (здесь впервые в переписке появилось обозначение новой ракеты Н1 - В.Р.) нецелесообразно, т.к. это отвлекает силы от основной задачи - создание Н1. Поэтому это предложение мы считаем неприемлемым. ОКБ-1 подготовило предложения о разработке последних ступеней для четырёхступенчатого варианта ракеты Р-7 с использованием кислородно-водородных и фторных двигателей. По нашему мнению этот путь улучшения характеристик ракеты Р-7 является наиболее правильным и эффективным в настоящее время. […] Одновременно с этим мы просим сообщить Ваши соображения о возможности создания в ближайшее время фторо-водородных двигателей, основные характеристики которых Вам были названы 4 мая 1960 г. Мы не можем согласиться с ультимативным и неоправданно резким Вашим требованием принять все Ваши предложения, изложенные в конце Вашего письма от 30 апреля с.г."

Поскольку в "разметке" машбюро исполнителем письма значится фамилия Королёв, следовательно именно он является автором текста письма. Это ещё больше повышает интерес к письму. И появляются некоторые вопросы. Вот три из них.

Первый связан с оперативностью ответа. Письмо Глушко было отправлено 30 апреля, а уже 7 мая Королёв подписал ответ. С учётом двух дней майских праздников и времени на пересылку письма по спецпочте на техническую проработку сделанных предложений в подразделениях ОКБ-1 времени не было. Такая оперативность ответа может быть в том случае, если у Королёва было готовое собственное решение. Но тогда зачем нужен был запрос о "мнении ОКБ-456 о формах модификации ракеты-носителя на базе Р-7".

Второй вопрос - предложение Глушко использовать уже имеющиеся двигатели РД-111 - внешне выглядит заманчиво, однако его реализация вела к созданию новой ракеты. Это конечно же отвлекло бы ракетчиков, управленцев, разработчиков других ракетных систем от работ по Н1. В этом Королёв прав. Но на что он рассчитывал, предлагая использовать водородные и фторные двигатели, разработка которых в ОКБ Люлька и ОКБ Глушко находились в зачаточном состоянии? И сколько лет собирался Королёв разрабатывать Н1, если модернизированная Р-7 с водородными и фторными двигателями должна была заполнить паузу в освоении космоса?

Вопрос третий: почему финал письма Глушко, кстати, направленного только в ОКБ-1, задел амбиции Королёва и вызвал столь резкую реакцию, не принятую в деловой переписке между партнёрами по общему делу? Не отголоски ли это только что завершившегося поражением Королёва его конфликта с Глушко по поводу разработки двигателя первой ступени для ракеты Р-9А? В ноябре 1959 г. Королёв направил письмо вначале секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу, а затем в Отдел оборонной техники ЦК КПСС с предложением пересмотреть кооперацию разработчиков БРК Р-9А и, вопреки правительственному Постановлению от 13 мая 1959 г., определившему ОКБ-456 Глушко в качестве разработчика двигателя первой степени, передать эти работы в ОКБ-276 Н.Д. Кузнецова, специализирующегося на создании авиадвигателей. Инспирированный Королёвым технический конфликт разбирался специально созданной межведомственной комиссией под руководством Председателя ГКОТ К.Н. Руднева, предложение Королёва было отклонено. Такие конфликты между честолюбивыми и амбициозными людьми не проходят бесследно. И он, безусловно, сказался на отношениях Королёва и Глушко в процессе их совместных работ по выбору топлива и двигателя для РН Н1.

Дальнейшие поиски вариантов и предварительные проработки тяжёлого космического носителя закончились выходом Постановления правительства от 23 июня 1960 г.

Оно имело заголовок "О создании мощных ракет-носителей, спутников, космических кораблей и освоении космического пространства в 1960 - 67 годах". Постановление наметило широкий фронт работ в космической отрасли. Нас же интересует только создание тяжёлого носителя, вошедшего в историю отечественного ракетостроения под обозначением Н1. Причина замены привычной буквы "Р" (ракета) на букву "Н" мне неизвестна. В мемуарных статьях встречалось два толкования: первое- Н1- "Наука - 1", второе - Н1- "Носитель первый". Думается, что оба варианта - выдумка авторов.

Этим Постановлением определялась кооперация исполнителей по созданию в течение 1961-1963 гг. новой мощной ракеты-носителя Н1, которая должна обеспечивать выведение на околоземную орбиту искусственного спутника Земли (ИСЗ) массой 40...50 т и разгонять до второй космической скорости полезную нагрузку массой 10...20 т. Вторым этапом планировалось на базе этой ракеты создать в течение 1963-1967 гг. носитель, выводящий на орбиту ИСЗ груз массой 60…80 т и разгоняющий до второй космической скорости 20…40 т.

В этом Постановлении обращают на себя ряд моментов:

- общая длительность разработки определена в 7 лет, т.е. в основу положено принятое Н.С. Хрущёвым семилетнее планирование вместо сталинских пятилеток;

- окончание работ приурочено к 1967 г. - 50-летию Октябрьской революции, что сказалось на развитии последующих событий.

На примере этого Постановления можно дать характеристики принимаемым в то время правительственным решениям. Напомним, что вся переписка и предложения главных конструкторов касались создания мощного космического носителя для дальнейшего развития отечественной космонавтики, в тексте же Постановления указывалось, что ракета Н1 предназначается для решения ряда военных задач в околоземном космическом пространстве. Задачи научно-хозяйственного плана, такие как зондирование земной поверхности, создание глобальной связи, запуск автоматических космических аппаратов к планетам Солнечной системы, исследование и посещение человеком Луны являлись вторичными. Такое построение очерёдности задач вытекало из того, что необходимые средства и ресурсы можно было получить лишь для укрепления обороноспособности страны, всё остальное финансировалось по остаточному принципу. В дальнейшем сама жизнь расставляла акценты по использованию имеющихся ракет. Так, боевая межконтинентальная ракета Р-7 некоторое время параллельно использовалась как космическая ракета "Спутник" и далее на базе Р-7 были созданы РН "Молния", "Союз" и т.д. Разрабатываемая как боевая ракета тяжёлого класса УР-500 с первых же лётных пусков превратилась в РН "Протон". Также на базе боевых ракет Р-12, Р-14, Р-36 были созданы космические РН "Космос-2", "Космос-3М", "Циклон-2" и "Циклон-3". И для всех этих ракет изначальное финансирование выделялось применительно к созданию боевых ракетных комплексов. Вообще же любая жидкостная ракета, являясь средством доставки груза, рассматривается как изделие двойного назначения: если в головной части практически у одной и той же ракеты расположен боезаряд - это боевая ракета, если космический аппарат - космический носитель.

И ещё одна особенность характерная для Постановлений, подобных рассматриваемому. Они, как правило, юридически оформляли предложения, внесённые в Правительство главными конструкторами. Практически каждое из таких Постановлений начиналось словами: "Принять предложения…" и далее следовал перечень министерств (с указанием в скобках фамилии министра), НИИ и ОКБ (фамилии директора и главного конструктора), АН СССР (фамилия президента АН). Затем приводились тактико-технические требования и характеристики разрабатываемого изделия и кооперация разработчиков и изготовителей с указанием фамилий главных конструкторов и директоров заводов. Всё чётко и предельно ясно. Все указанные в Постановлении от 23 июня 1960 г. величины масс выводимых полезных грузов и сроки проведения работ были названы будущими исполнителями этого Постановления. Так что за выявленные в процессе проведения работ ошибки в определении указанных сроков и масс выводимых нагрузок несёт ответственность не подписавший Постановление Н.С. Хрущёв, а С.П. Королёв и члены возглавляемого им Совета главных конструкторов.

С выходом Постановления от 23 июня 1960 г. работы по новому носителю приобрели плановый характер и начались проектно-конструкторские проработки конкретной конструкции ракеты и её систем. На начальном этапе эти проработки в довольно демократичной форме обсуждались на Совете главных конструкторов, проводилась координация работы смежных предприятий, определялось направление дальнейших работ. Конечно, работы по каждой ракетной системе достойны своего детального изложения. Задачей же этой части статьи является изложение работ ОКБ-456 под руководством Глушко по выбору компонентов топлива и тяговой размерности двигателей. Поэтому сосредоточим внимание на этих вопросах.

24 сентября 1960 г. на полигоне Байконур состоялось заседание Совета главных конструкторов (СГК) расширенного состава. По случаю пуска космического аппарата к Марсу на полигоне собрался командный состав ракетно-космической отрасли и министерства обороны. Имеющие отношение к разработке ракеты Н1 получили приглашение принять участие в работе СГК. Хотя номинальным председателем СГК был Королёв, но, подчёркивая демократичность этого внесистемного органа и равенство всех постоянных членов Совета, на заседаниях СГК председательствовали по очереди. На этот раз председательствовал В.П. Глушко.

В заседании Совета приняли участие М.В. Келдыш, К.Н. Руднев, В.Д. Калмыков, Л.А. Гришин, С.П. Королёв, Н.А. Пилюгин, В.И. Кузнецов, М.С. Рязанский, В.П. Бармин, Н.Д. Кузнецов, А.М. Исаев, С.А. Косберг, К.Д. Бушуев, А.Ф. Богомолов, А.Г. Мрыкин, В.А. Боков, ведущие специалисты предприятий ракетно-космического комплекса и представители министерства обороны.

Совет заслушал информацию Главного конструктора ОКБ-1 С.П. Королёва "О ходе эскизной разработки комплексной ракетной системы первого этапа (объекта Н1)".

В результате проектных проработок вырисовывался такой облик ракеты: стартовая масса 2000…2300 т.; три ступени с поперечным разделением; моноблочные, не несущие баки; однокамерные двигатели, установленные по периметру силового каркаса ракеты. Компоненты топлива: кислород и керосин, при этом двигатели 1-ой ступени должны обеспечить удельный импульс тяги 345 с.

После доклада Королёва выступил Глушко, который высоко оценил эскизные проработки носителя Н1 и одобрил выбор стартовой массы. Вместе с тем он отметил и другие возможные решения: сделать многоблочную компоновку баков с двигателями, что даст экономию массы ракеты за счёт исключения силового каркаса, а также высказал сомнение в целесообразности отказа от несущих баков, из-за чего вводятся преднасосы, а это ведёт к усложнению отработки и увеличению массы ракеты. Затем он перешёл к вариантам использования компонентов топлива. По расчётам и опыту работ  ОКБ-456 наиболее эффективным горючим в сочетании с О2 и АК-27 является НДМГ, который по удельному импульсу тяги, по стабильности процесса горения и упрощению запуска предпочтительнее керосина, а по опыту разработанных и находящихся в эксплуатации двигателей организация защиты от токсичности не вызывает большой сложности: ко времени проведения Совета в ОКБ-456 были успешно проведены работы с двигателями на топливе АК-27+НДМГ для ракет Р-14 и Р-16 ОКБ Янгеля, а также по двигателю на О2+НДМГ, впоследствии использованному на второй ступени РН "Космос-2".

Далее Глушко заявил, что на основании этого опыта ОКБ-456 готово взяться за разработку однокамерного двигателя по замкнутой схеме тягой 100 тс для 1-ой и второй ступеней ракеты Н1. (Заметим, что Глушко осторожничает, не желая существенно форсировать тягу по сравнению с имеющимся опытом разработки камер тягой 30…40 тс). Он также высказал готовность разрабатывать двигатели с тягой до 300 тс, отметив, однако, что это потребует существенного удлинения сроков разработки.

В заключение выступления он подчеркнул необходимость уже на данном этапе однозначно решить вопрос о применении топлива АК-27+НДМГ на первой ступени и топлива О2+НДМГ на второй и третьей ступенях Н1.

В своих выступлениях члены Совета, в основном, поддержали позицию Глушко по выбору топлива.

Позиция каждого выступившего представляет интерес для прослеживания эволюции взглядов и позиций в одной из самых драматичных страниц истории отечественной ракетной техники. Поэтому здесь даётся краткое изложение каждого выступления.

Н.А. Пилюгин отметил, что применение высококипящего топлива на 1-ой ступени значительно упростит эксплуатацию: накопление и хранение топлива, возможность заправки ракеты задолго до старта и т.д.

В.П. Бармин высказался за применение НДМГ, при этом отметил, что двигатели 1-ой ступени целесообразно разрабатывать в двух вариантах: на топливе АК-27+НДМГ и О2+НДМГ.

А.М. Исаев поддержал применение АК-27+НДМГ на 1-ой ступени и предложил участие своего ОКБ в разработке двигателей на этом топливе.

Л.А. Гришин указал на целесообразность применения топлива АК-27+НДМГ на 1-ой и второй ступенях, поскольку на этом топливе двигатели работают "мягче", что позволяет создать их более надёжными.

М.В. Келдыш обратил внимание на явно недостаточную тягу двигателей в 100 тс, а доводы Глушко по этому поводу счёл малоубедительными. Предложил рассмотреть вопрос о создании двигателей большой тяги специалистам промышленности и науки.

Особый интерес представляет позиция Н.Д. Кузнецова, бывшего конкурента Глушко в разработке двигателя 1-ой ступени для королёвской ракеты Р-9А. В своём выступлении Кузнецов подчеркнул необходимость создания двигателей по замкнутой схеме, что является в инженерном отношении более сложной, но вполне выполнимой задачей. Полемизируя с предложением Глушко разрабатывать камеры на 100 тс, Кузнецов указал, что принципиальной разницы в разработке камер на 100 или 150 тс нет, необходимо только иметь соответствующее технологическое оборудование. Относительно количества камер в одном двигателе он отметил, что до настоящего времени серьёзного анализа не проводилось и неясно, что лучше с точки зрения надёжности - много малых камер или меньшее количество мощных. В то же время надежда на систему аварийной защиты ДУ путём отключения аварийных двигателей - ложный путь, нужно повышать надёжность агрегатов двигателя. Так как уровень двигателестроения не позволяет быстро - за 1,5 - 2 года, как это нужно для Н1 - создать мощные двигателей тягой от 200 до 600 тс, следует в заданные сроки создавать двигатели тягой 100 тс, 125 тс, 150 тс. Заложенная в проект Н1 стартовая масса 2000 тс не является пределом, будут создаваться и более мощные носители, поэтому уже сейчас необходимо вести проектные проработки и создавать производственную базу для разработки двигателей тягой 300…600 тс. Выбор топлива для сегодняшнего носителя необходимо сделать в ближайшие 2-3 месяца и вести работу без дублирования основного направления. Если же дублирование всё-таки необходимо, то вести его силами одного предприятия, это позволит более объективно сравнить разные варианты. В заключение Кузнецов предложил поручить его ОКБ разработку двигателя для третьей ступени Н1.

Переквалифицировавшийся с авиационной тематики на ракетную главный конструктор воронежского ОКБ С.А. Косберг высказался за применение на 1-ой ступени Н1 топлива АК-27+НДМГ, при этом отметил целесообразность иметь как можно большую тягу единичного двигателя, что будет способствовать повышению надёжности всей ДУ. Повышение надёжности ДУ путём отключения аварийного двигателя является ошибочным направлением, т.к. аномально работающий двигатель, как правило, взрывается. Что касается заложенного проектантами ракеты удельного импульса тяги на земле 345 с для двигателей замкнутой схемы на кислороде с керосином, то в настоящее время такая величина при "земной" степени расширения газов недостижима.

Генерал А.Г. Мрыкин высказался в поддержку высококипящего топлива и создания мощных двигателей тягой более 200 тс, а также отметил: "Прошу разрешения поставить следующие вопросы: Для каких целей предназначены разрабатываемые тяжелые корабли и каково их применение для военных целей? Я полагаю, что тяжелые корабли будут иметь оборонное значение. Считаю необходимым также определения научных целей кораблей".

В заключительном выступлении С.П. Королёв отметил: "Обсуждение прошло хорошо. По существу - это семинар главных конструкторов, где выявлено много ценных предложений и пожеланий.[... ] Мы ждём от Министерства обороны предложений о военном применении изделий Н1. Известно, что в Постановлении Правительства имеется соответствующее поручение Министерству обороны.

Если принять предложение В.П. Глушко о 100 тс двигателе, то наш проект в этом случае не обеспечивается двигателями: их нецелесообразно располагать по кольцу в 2 ряда.

Не вижу перспектив в создании мощных камер (300...600 тс), но если они будут, то мы обязательно их используем на любой стадии отработки носителя.

Использование НДМГ для боевых ракет безусловно нецелесообразно. Заправка НДМГ оценивается в случае использования для носителя Н1 примерно в 5 - 7 млн. руб. на одно изделие. Тем не менее, по ряду других соображений целесообразно применять на 1-ой ступени изделия Н1 компоненты топлива АК-27+НДМГ".

После заключительного выступления было принято решение: "Принять к сведению информацию главного конструктора ОКБ-1 т. Королёва С.П. "О ходе эскизной разработки комплекса ракетной системы первого этапа (объекта Н1)" и рекомендовать ОКБ-1 выдать исполнителям технические задания".

Здесь уместно сказать, что предложение Глушко использовать высококипящее топливо основывалось на успешном опыте отработки двигателей на АК-27+НДМГ для ракет Р-14 и Р-16 ОКБ Янгеля, в то время как доводка двигателей на кислороде с керосином для королёвских ракет и особенно Р-9 была трудоёмкой и заняла длительный период времени. Это было общеизвестно и нашло своё отражение в выступлениях членов Совета главных конструкторов.

Что же касается использования в разрабатываемых двигателях схемы с дожиганием, то следует отметить следующее. В этот период времени практически ещё не было никакого опыта, который убедительно подтверждал бы предположение, что схема с дожиганием генераторного газа в ЖРД больших тяг создаёт условия для более устойчивого горения в камерах по сравнению со схемой "жидкость+жидкость". Опыты в НИИТП и НИИ-4 МО в это время проводились на экспериментальных малоразмерных камерах лабораторного типа с низким давлением газов, а разработанный в ОКБ-1 двигатель на кислороде с керосином С1-5400 с дожиганием, не мог служить доказательством, т.к. его небольшая камера тягой около 7 тс с давлением газов в камере 55 атм устойчиво работала и по схеме "жидкость-жидкость". В связи с изложенным, распространять имеющийся опыт работы экспериментальных камер сгорания с дожиганием, а также двигателя С1-5400 на двигатели тягой 150 тс с давлением газов в камере около 150 атм не было никаких оснований. И, тем не менее, все понимали, что пришло время для перехода на более прогрессивную с точки зрения энергетики ЖРД схему с дожиганием генераторного газа.

Через неделю после Совета, 1 октября 1960 г. ОКБ-1 направило в ОКБ-456 техническое задание на разработку двигателей первой и второй ступеней Н1.

На Совете большинство выступавших высказалось за применение высококипящего топлива. Однако в направленном на согласование ТЗ было предложено вести разработку двигателей первой и второй ступени на топливе О2+НДМГ, а в качестве дублирующего варианта только для 1-ой ступени использовать топливо АК-27+НДМГ, при этом работы по дублирующему варианту должны проводиться во вторую очередь. В этом же ТЗ определена тяга единичного двигателя - 150 тс и их количество - 24.

Одновременно с выдачей ТЗ в ОКБ Глушко 1 октября 1960 г. Королёв направил в ОКБ Кузнецова ТЗ на разработку 1-ой и второй ступеней на топливе кислород+керосин. Вот так, одновременно, а не после "отказа" Глушко, как это утверждается в многочисленных публикациях по разработке Н1.

Это решение является ключевым в понимании дальнейшего развития событий. Невольно возникает вопрос, почему выбор пал на ОКБ Кузнецова, а не ОКБ Исаева или ОКБ Косберга, имеющих опыт разработки ЖРД? Только лишь потому, что оба главных конструктора на Совете выступили в поддержку использования высококипящего топлива? Думается, что это вряд ли могло быть определяющим критерием. Первопричиной могли быть другие обстоятельства. В отличие от ОКБ Исаева и ОКБ Косберга, у ОКБ Кузнецова были сложности с перспективой загрузки по его основной авиадвигательной тематике, т.к. именно в эти годы на фоне ракетно-космических успехов и охватившей в связи с тем Н.С. Хрущёва эйфории, принимались решения о резком сокращении работ в области авиации. В этой обстановке Кузнецов ради сохранения своего ОКБ был согласен на любую подходящую работу. И вдруг предлагается долгосрочный престижный заказ! Тем более, что у ОКБ Кузнецова, как уже указывалось выше, был некоторый опыт разработки кислородно-керосинового ЖРД НК-9 (связка из четырёх однокамерных двигателей тягой по 35 тс каждый) для королёвской боевой ракеты Р-9А. По предложению В.П. Мишина двигатели разрабатывались по схеме с дожиганием, от применения которой, исходя из сжатых директивных сроков создания ракеты Р-9А и обеспечения требуемых технических характеристик двигателем открытой схемы, в 1959 г. отказался Глушко. Кузнецов же охотно взялся за разработку ЖРД по новой схеме. По воспоминаниям одного из ближайших сотрудников Кузнецова, главный конструктор авиационных двигателей, не имеющий опыта работы с ЖРД, объяснил это так: "Если мы начнём делать ЖРД по старой схеме, то будем всё время плестись в хвосте у Глушко и Исаева, а если будем разрабатывать новую схему, то станем с ними в один ряд, а то и будем их опережать". Что это, научно-технический авантюризм или уверенность в своём инженерном таланте и в творческих силах созданного им коллектива конструкторов? На этот вопрос ответ дала сама жизнь. Только ответ не однозначный. Двигатель НК-9, предназначавшийся вначале для ракеты Р-9А, а затем планируемый для установки на 1-ю ступень "Глобальной ракеты" ГР-1 так и не был разработан в необходимые сроки. Что же касается создания двигателей для ракеты Н1, то Кузнецов наравне с Глушко, Исаевым и Косбергом рассматривался как возможный участник этих работ и на СГК в своём выступлении высказал ряд весьма ценных предложений и замечаний по поводу предстоящих работ.

Своё отношение к двигателям Кузнецова я изложу в последующей части этой статьи. А сейчас - вернёмся в 1960 г., на стадию выдачи технического задания на разработку двигателей для Н1.

Выдача ТЗ на разработку кислородно-керосинового двигателя ОКБ Кузнецова явилась миной замедленного действия, которая сработает значительно позднее. Это был вариант, обеспечивающий независимость от Глушко, непозволительно, по мнению Королёва, вторгавшегося со своими предложениями в сферу работ ракетного КБ, в т.ч. и по выбору топлива.

Проектные работы по двигателям для Н1 в ОКБ-456 велись весьма интенсивно. Полученное ТЗ дало новый импульс этим работам. Расчётно-конструкторская проработка однокамерных двигателей тягой в 150 тс при Рк = 150 атм, работающих на топливах О2+НДМГ и АК-27+НДМГ показала, что азотнокислотные двигатели могут иметь более высокую надёжность благодаря менее напряжённым режимам работы по давлению в гидравлических трактах и по температуре в камере сгорания. Это повышало вероятность выбора двигателя на топливе АК-27+НДМГ в качестве основного варианта. В связи с этим ОКБ-456 обратилось в ОКБ-1 с просьбой выдать ТЗ на разработку двигателя для второй ступени на топливе АК-27+НДМГ с целью унификации двигателей первой и второй ступеней. На это предложение Королёв в своём письме от 16 января 1961 г. дал отказ, ссылаясь на уменьшение в этом случае полезной нагрузки на 3 тонны.

31 января 1961 г. состоялся очередной расширенный Совет главных конструкторов. На Совете председательствовал В.П. Бармин. В работе Совета приняли участие: С.П. Королёв. В.П. Глушко, М.С. Рязанский, В.И. Кузнецов, С.А. Косберг, А.Ф. Богомолов, М.В. Келдыш, Б.Н. Петров, А.Ю. Ишлинский, С.А. Зверев, Б.А. Строганов, К.А. Керимов, В.А. Боков, Л.А. Воскресенский, Б.Е. Черток, С.С. Крюков и другие представители предприятий, научных учреждений и Министерства обороны.

На Совете было заслушано две информации: С.П. Королёва о ходе разработки носителя Н1 и В.П. Глушко - о ходе разработки двигателей для Н1.

Королёв напомнил, что на СГК в сентябре 1960 г. были определены направления в разработке двигателей для носителя Н1 в ОКБ Глушко, Кузнецова, Косберга и Исаева на компонентах топлива кислород+керосин, кислород+НДМГ, АК-27+НДМГ. Кроме этих топлив по предложению ОКБ Глушко в ОКБ-1 проведена проектная проработка носителя с двигателем на азотном тетроксиде (АТ) и НДМГ. Значительное количество рассматриваемых вариантов топлив ставит перед ОКБ-1 задачу проработки вариантов носителя с использованием всех вариантов создаваемых двигателей.

В соответствии с решением предыдущего СГК в ОКБ Кузнецова проведены эскизные проработки двигателей тягой 170, 300 и 600 тс в одной камере на топливе кислород+керосин. В ОКБ-1 проработаны проектные компоновки носителя Н1 с использованием двигателей тягой 600 тс в одной камере. Удачной компоновки получить не удалось.

По ракете Н1 в ОКБ-1 проведены разработки моноблочной конструкции носителя с использованием в качестве баков для компонентов топлива шаровых ёмкостей диаметром от 5 до 12 м. Такая схема по предварительным данным может дать выигрыш в весе полезной нагрузки до 5 т.

С поддержкой выбранного в ОКБ-1 направления работ выступили А.Ю. Ишлинский, М.В. Келдыш, В.П, Бармин, В.А. Боков, М.С. Рязанский.

Глушко доложил СГК о проведённой проектной разработке вариантов двигателей тягой 150 тс на компонентах топлива кислород+НДМГ и АК-27+НДМГ для первой и второй ступеней. В процессе проведения этой работы конструкторы ОКБ-456 пришли к выводу, что предпочтительнее является третий вариант топлива - азотный тетроксид+НДМГ. Применяя это топливо можно получить прирост удельного импульса тяги по сравнению с топливом АК-27+НДМГ до 13 с у поверхности земли и до 15 с в пустоте.

Сейчас предлагается рассматривать топливо АТ+НДМГ в качестве третьего варианта, а через некоторое время по убеждению ОКБ-456, этот вариант станет основным. По полученным сведениям, американцы во втором варианте ракеты "Титан" применяют топливо АТ с 50% НДМГ и 50% гидразина.

Своё выступление Глушко завершил предложением записать в решении Совета следующее:

"1. Одобрить предложение ОКБ-1 принять моноблочную схему в качестве основного варианта для эскизного проектирования.

2. Рекомендовать ОКБ-456 проработать вариант двигателя на компонентах топлива азотный тетраксид и НДМГ".

В последующих выступлениях члены СГК и участвующие в его работе высказались по изложенным Глушко вопросам разработки двигателей. Приведём их высказывания, касающиеся выбора топлива.

М.В. Келдыш отметил, что рассматриваемые варианты топлива обеспечивают примерно равную полезную нагрузку. В связи с этим выбор топлива нужно вести на основе экономических показателей и условий эксплуатации. В эскизном проекте Н1 должен быть проведён серьёзный анализ топлив по сказанным критериям.

В.П. Бармин подтвердил реальную возможность хранения всех рассматриваемых компонентов топлива. При выборе следует принимать во внимание стоимость, простоту и удобство эксплуатации.

Зам. главного конструктора ОКБ-1 Л.А. Воскресенский высказался за использование кислорода с керосином, т.к. все топлива по характеристикам вывода полезной нагрузки примерно равны, а названные компоненты топлива выгоднее по стоимости и условиям эксплуатации. Разработка двигателей на новых компонентах топлива может себя оправдать только в том случае, если окажутся непреодолимыми трудности в создании двигателей на кислороде с керосином.

Сотрудник ОКБ-1 И.И. Райков обратил внимание, что при использовании высококипящего топлива стартовая масса ракеты больше, поэтому топливо О₂+керосин лучше. Кроме того, есть основания ожидать, что замкнутая схема даёт более стабильное горение в камере, а это уменьшает преимущества АТ. Поэтому нет оснований ориентироваться на высококипящее топливо, а нужно сосредоточить усилия на разработке системы контроля режимов работы и предотвращения аварийных исходов работы двигателей.

Последнее предложение Райкова поддержал Глушко. Он заявил, что в ОКБ-456 проработан вопрос создания системы аварийной защиты двигателя. Такая система в стендовом варианте разработана и используется в ОКБ-456 при доводочных испытаниях для сохранения материальной части. Для развития этого направления обеспечения безопасности полёта ракеты к разработке системы контроля режима работы двигателя, обеспечивающей выключение двигателя в аварийных случаях, необходимо привлечение ОКБ-12 и института автоматики и телемеханики АН СССР.

В заключительном выступлении Королёв подчеркнул, что раз рассматриваемые топлива мало влияют на величину полезного груза, то следует отдать предпочтение дешёвому нетоксичному топливу. Но окончательное решение ещё предстоит принять. На стадии эскизного проекта будут прорабатываться варианты под все компоненты топлива для двигателей и окончательный выбор будет сделан по целому ряду факторов, в том числе экономическим и эксплуатационным. Если говорить о крайних решениях, то мы не ориентируемся только на кислород и керосин и также не боимся при необходимости применения НДМГ, мы приняли к проработке азотный тетроксид+НДМГ (как вариант) и будем следить за работами ОКБ-456 на этом топливе.

По результатам обсуждения Совет принял Решение, в котором имелись следующие пункты:

"1. Принять к сведению информацию тов. Королёва С.П. о ходе разработки носителя Н1 и информацию тов. Глушко В.П. о ходе разработки двигателей...

3. Одобрить проработку использования варианта двигателей первой и второй ступени носителя Н1 на азотном тетроксиде и НДМГ, наряду с другими компонентами топлива.

4. Провести на стадии эскизного проекта тщательный технико-экономический анализ рассматриваемых вариантов на различных компонентах топлива для двигателей носителя Н1".

Добившись признания топлива АТ+НДМГ в качестве равноправного с другими, ОКБ-456 в 1-ом квартале 1961 года провело несколько стендовых огневых испытаний двигателей ракеты Р-14 на этом топливе. Испытания подтвердили расчётные данные по увеличению удельного импульса тяги по сравнению с АК-27+НДМГ на 12…14 с. Это дало Глушко основание направить 18 марта 1961 г. в письме Королёву собственный вариант ТЗ на разработку двигателей первой и второй ступеней на топливе АТ+НДМГ. Одновременно был направлен протокол согласования ТЗ на разработку двигателей на топливе О₂+НДМГ и предложено топливо АК-27+НДМГ далее, применительно к Н1, не рассматривать.

Примечательным в этом письме является заявление Глушко, что, отдавая предпочтение топливу АТ+НДМГ, ОКБ-456 строит свою работу так, чтобы двигатели на АТ были максимально унифицированы с двигателями для работы на кислороде и в любой момент можно было бы сменить акцент в выборе приоритета окислителя.

В предложенных читателю сведениях сделан упор на выбор компонентов топлива. В действительности, при согласовании ТЗ на двигатели, решались и другие вопросы, связанные с их конструкцией. В частности, оставался несогласованным вопрос о включении в состав двигателя агрегатов горячего наддува баков, а также преднасосов, вначале шнековых, а затем струйных. Обе стороны - ОКБ-1 и ОКБ-456 - доказывали друг другу нецелесообразность включения этих агрегатов в свою конструкцию. И, при изучении доводов сторон, невольно возникает подозрение, что основным движущим мотивом была не техническая сторона, а желание доказать партнёру, кто главнее в этом споре. Идеологами спора были не Королёв и Глушко - дело-то было не столь принципиальное. Они стали заложниками обычной для специалистов смежных КБ технической тяжбы. Но в то же время спорящие специалисты отражали позиции своих шефов по отношению друг к другу.

Затянувшийся процесс выбора топлива, а также согласование других технических вопросов завершилось утверждением Королёвым направленного ему 18.03.61 г. техзадания, при этом он оговорил условием утверждения разработку и введение в состав двигателей агрегатов горячего наддува баков и струйных преднасосов. Одновременно Королёв утвердил ТЗ на разработку двигателей на топливе О2+НДМГ с тем же условием, но отклонил предложение ОКБ-456 считать топливо АТ+НДМГ приоритетным, а О2+НДМГ - резервным, согласившись считать оба топлива равноправными.

Был ещё один ранее обсуждавшийся проблемный вопрос, касающийся работы двигателей в составе ракеты. Имеется в виду система предотвращения аварийного исхода работы двигателей. Кузнецов и Косберг считали применение этой системы ложным направлением повышения надёжности носителя. Ведущие специалисты ОКБ-1 наоборот, считали эту систему весьма перспективной. ОКБ-456 явилось инициатором разработки такой системы и связывало с её разработкой повышение надёжности многодвигательных ДУ. Глушко 16 января 1961 г. обратился с письмом к Королёву (копии: главному конструктору ОКБ-12 Абрамову А.С. и главному конструктору НИИ-885 Пилюгину Н.А.), в котором указал: "Ввиду того, что к изделию Н1 предъявляются повышенные требования по надёжности работы, в ОКБ-456 прорабатываются мероприятия по обеспечению максимальной надёжности двигателей для этого изделия.

Наряду с этим можно предполагать, что при наличии большого количества двигателей на изделии Н1 (где на первых двух ступнях число их равно 30), даже при очень высокой надёжности единичных двигателей, увеличивается вероятность появления какого-либо случайного, редкого дефекта или отклонения в работе либо двигателя, либо систем изделия [...]. В связи с вышесказанным нами составлен проект технического задания на разработку системы выключения дефектных двигателей, который Вам направляется для рассмотрения, обсуждения и согласования…

[...] Прошу сообщить Ваше мнение по затронутым вопросам, а также по вопросу о необходимости разработки системы выключения двигателей при возникновении пожара в хвостовом отсеке".

И хотя система аварийной защиты (САЗ) в будущих разработках космических ракет, в том числе и Н1, стала неотъемлемой частью, предложение Глушко, сделанное на начальном этапе разработки ракеты Н1, не нашло понимания и поддержки у главного конструктора ОКБ-1. (Или это опять из разряда "неуместного вмешательства в дела, являющиеся прерогативой ракетного КБ"?). 6 мая 1961 года Королёв в своём ответе указал на сложность отработки совместимости этой системы с единой системой управления ракетой, а также на недопустимость рассматривать эту систему как мероприятие, направленное на снижение аварийности в составе ракеты недостаточно отработанных на стенде двигателей и не согласовал предложенное ОКБ-456 ТЗ на разработку системы аварийного выключения двигателей.

Следующим шагом участия ОКБ-456 в проекте Н1 была разработка в соответствии с Постановлением от 23 июня 1960 г. эскизного проекта. Проект был представлен в ОКБ-1 в апреле 1961 г. в восьми томах. В отличие от других подобных проектов в этом было представлено по три варианта двигателей для первой и второй ступеней. Вариантным было использование окислителя - жидкого кислорода, АК-27 и АТ - при едином для всех вариантов горючем - НДМГ.

Каждый вариант двигателя первой и второй ступеней по схеме и конструкции максимально унифицирован. Различия только в большой степени расширения газов в сопле камеры двигателя второй ступени.

Двигатели 1-ой ступени имели тягу 150 тс, двигатели второй ступени - 175 тс, давление в камерах для двигателей обеих ступеней было выбрано 150 атм.

Исходя из комплекса энергетических, конструкторских и эксплуатационных характеристик, а также из возможности выполнения назначенных сроков создания двигателей, ОКБ-456 предложило выбрать топливо АТ+НДМГ, хотя и несколько уступающего по удельному импульсу тяги топливу кислород+керосин, но дающего преимущества с точки зрения массы выводимой полезной нагрузки благодаря большему удельному весу топлива. Кроме того, выбор самовоспламеняющегося топлива облегчает запуск двигателей, что особенно важно для второй ступени, а транспортировка и хранение АТ более удобны, чем транспортировка и хранение жидкого кислорода.

В июне 1961 г. заказывающее Управление МО выдало заключение на эскизный проект ОКБ-456, в котором сделан вывод о реальной возможности создания предложенных мощных ЖРД и было рекомендовано на их основе вести дальнейшую разработку ДУ для Н1.

(Продолжение следует.)